«Белая ворона», «пьяные кролики» и вся жизньОбщество, 5 ноября 2015 12:33, Наталья Павловская
Начинаешь разбирать бумаги, свезённые в садовый дом для растопки печки, как вдруг обнаруживаешь рукописный черновик, погружаешься в чтение и… Пусть читателя не смущают фотоснимки «не по теме». Объяснение в конце публикации. Так вышло, что в достопамятные времена, оказавшись в филиале №1 Института биофизики, я искала ко Дню науки героя-учёного. Несколько сотрудников высказали пожелание написать о Зое Ивановне Калмыковой. Далее шли характеристики в самой превосходной степени, которые можно свести к следующему: «Необыкновенно замечательный человек!», «Если вы о ней не расскажете, то это будет преступлением! » и т.д. в том же духе.
Белая ворона Боже, какое счастье, повстречать умного человека, да ещё обладающего непревзойдённым чувством юмора. И, прежде всего, по отношению к себе. Сама же Зоя Ивановна без энтузиазма встретила предложение написать о ней: «Не надо обо мне! У нас так много замечательных учёных. А я нетипична. Я - белая ворона» Но что может быть интересней нетипичного человека? Только ещё более нетипичный. Уступая моим «домогательствам», доктор наук по специальностям патологическая физиология и радиобиология поведала свою биографию. «После смерти отца, когда мне было 12 лет, один врач поинтересовался, кем я собираюсь стать. Я честно ответила: «Не знаю, но лучше повешусь, чем стану врачом». «Почему?» - спросил он. «Потому, что я умру от жалости к больным». Потом была война, когда больше всего требовались врачи и солдаты. В солдаты меня не взяли: Кремль на письмо не ответил, а военный комиссар произнёс громкую речь без знаков препинания – она заканчивалась словами, очень похожими на «ВОН ОТСЮДА!» Упала в обморок Оставалась одна дорога - в мединститут. Но я боялась ужасов «анатомички», поэтому однажды вечером тайно посетила больничный морг. В секционной было чисто и безлюдно. Если не считать одного трупа, накрытого простынёй. Я замерла в восторге: из-под простыни струились золотые волосы, пронизанные закатным солнечным лучом. «Анатомичка» оказалась прекрасной! И я подала заявление в Киевский государственный мединститут, эвакуированный в Челябинск. А на первом же занятии по «препарированию» трупа упала в обморок. Сокурсники вынесли меня на улицу и прислонили к стенке. У этой стенки я и провела все последующие занятия в морге. Анатомию изучала по скульптурам Микеланджело и картинам Рубенса. Уж они-то знали анатомию в совершенстве! Превосходные киевские профессора кое-как дотянули меня до диплома и оставили в аспирантуре на кафедре патологической физиологии. Аспирантура: быть или не быть? Зав. кафедрой профессор Р. А. Дымшиц сразу дал задание: забить кролика внутривенным введением воздуха. Мы просидели целый день с ним (с кроликом), и у нас ничего не получилось. Рассерженному профессору пришлось забивать кролика самому. Всю ночь я решала вопрос: быть или не быть мне в аспирантуре. Выходило: не быть! Но утром попались на глаза стихи: И покуда не поймёшь Смерть для жизни новой, Хмурым гостем ты живёшь на земле суровой.
И я осталась в аспирантуре. После её окончания, когда мне исполнилось ровно 25 лет, зам. министра здравоохранения А. И. Бурназян отправил меня сначала в Москву в Институт биофизики, а позже в биолабораторию ЦЗЛ, в Челябинск-40.
«Пьяные» кролики в «сороковке» Там я сразу напустила полную комнату кроликов и стала экспериментировать. Опыт продолжался до 9 вечера. 18-летний солдат-охранник попросил разрешения присутствовать. Я разрешила. Постепенно комната наполнилась винными парами. «Какие странные в «сороковке» кролики!» - подумала я, но затем поняла – это солдат! И сказала: «Как вы можете? Такой молодой!» А он ответил: «Да, вам хорошо! Ваша жизнь прошла, и вам уже ничего не хочется! А мне всего хочется! А есть только вино!» Я поняла, что юноша прав: моя жизнь была кончена.
Стреляла из пистолета И действительно, за последующие десятилетия успела овладеть лишь фотографией, киносъёмкой (З.И. Калмыковой были отсняты километры плёнки из разнообразной жизни «сороковки» примечание автора) и стрельбой из пистолета. Но последнее даже не моя заслуга, а трёх мужчин, кандидатов наук. Однажды они обратились ко мне: «Нам очень хочется пострелять из пистолетов, но нас не пускают в тир без женщины. Вы – женщина». Когда я в этом усомнилась, они возмутились: «Когда-то мы спасли вас в стационаре от смерти, а вы теперь не соглашаетесь ради нас даже на маленькую любезность!» Пришлось согласиться. Через 4 месяца всем трём мужчинам присвоили 2-ой спортивный разряд. Мне присвоили 1-ый. И на областных соревнованиях вручили «Медаль чемпиона». Один из трёх заявил: «Ну, знаете! Я никогда в жизни не соглашусь стреляться с вами на пистолетах!» Я запомнила. И никогда в жизни не затевала дуэлей с мужчинами на пистолетах. А медаль подарила одному из них, но её вскоре украли…»
Согласись, читатель, Зоя Калмыкова - личность неординарная, а ироничный тон может ввести в заблуждение: как всё изящно и легко было в её жизни! Была и большая личная трагедия, когда она приняла решение свести счёты с жизнью. Причина - расставание с любимым человеком.
Какие ножки! Какая талия! В ранней юности у Зои были мечты о журналистике, геологоразведке, плаванье на кораблях (только капитаном!) и о многом другом. Хотелось быть почти всем, но только не врачом и учителем. А судьба заставила делать именно то, чему она так упорно сопротивлялась Медицина, стало быть, была написана на роду. А профессор Дымшиц увидел в своей аспирантке ещё и превосходного лектора. В скором времени Зоя Калмыкова шла на лекцию, а профессор нёс за ней мел и таблицы. Дебют прошёл блестяще! Конечно, лектору было интересно узнать мнение студентов о лекции, тем более многие из них были старше своего преподавателя и только что с фронта. Одним слово – люди серьёзные. Когда же посланная подслушать приятельница вернулась с задания, то отзывов о лекции не принесла: - О лекции ни слова! - Так о чём же? - Я слышала только: какие у неё ножки, какие волосы, какая талия! Студенты, увлечённые захватывающе интересным содержанием лекции и под стать ему обликом лектора, сидели с открытыми ртами и ничего не записывали. Один из доцентов был разгневан: «Студенты ничего не отвечают!» Лекцию пришлось размножить, учебников катастрофически не хватало. После аспирантуры, куда только не приглашали Зою Ивановну, но она преданно любила патологическую физиологию. На кафедре не было места для нового аспиранта. И что бы вы думали? Его пришлось создать только из-за Калмыковой.
Чёрная полоса Но снова перенесёмся в «сороковку». Не успела 25-летняя Зоя сюда приехать, как получила известие о болезни мамы. Вырваться в первые годы из-за «ограды» не было никакой возможности, на просьбы разрешить выезд к матери услышала: «Куда вы торопитесь? Она же ещё не умерла!» Но, в конце концов, Зоя Ивановна перевезла маму к себе. Затем пошли месяцы и годы, выкрашенные в сплошной чёрный цвет. Зоя только ждала смерти. Своей смерти. Это продолжалось семь лет! Что ЭТО? Это и появившаяся от перегрузки болезнь, когда ни раз останавливалось сердце, это парализованная мать, за которой надо было ухаживать, и которая никак не хотела умирать, несмотря на предупреждения врачей: «Ну, на этот раз ей уже не жить…» Все эти семь лет Зоя Ивановна работала автоматически. Выполняла работу бОльшую, чем мог бы сделать другой, берегла свою молоденькую лаборантку, не позволяя ей облучаться. И в свои 32 года считала, что жизнь уже прожита. Но вскоре, к изумлению врачей, произошёл перелом. Она же была им бесконечно благодарна, что не отправили её на инвалидность: для неё это было бы равносильно смерти.
Вот неполный список её научной деятельности в ФИБе: - Исследовала с другими токсикологами сравнительную опасность для организмов (разного возраста и пола) энергетического плутония из отработавших ТВЭЛов и «возвратного» плутония из ядерных боеголовок (процесс уничтожения ядерного оружия); - провела эксперименты (не считая кроликов) на 48 морских свинках, 400 собаках и 50 тысячах лабораторных крыс (о собаках в конце жизни очень переживала); - изучала клиническую картину и механизмы развития ингаляционного поражения плутонием и америцием, устанавливала опасные и безопасные уровни и воздействия при изолированном вдыхании и в сочетании с другими повреждающими факторами; - читала лекции на медицинские темы по радиобиологии в школах, в МИФИ, в городских организация и работникам комбината... А ещё она прекрасно шила, готовила, любила потчевать гостей, делать подарки и с достоинством принимала их. Её любимые духи - «Diorissimo». Лет в 70 она была приглашена в составе делегации других учёных в Париж (середина 1990-х), где на конференции прочла доклад. Как всегда – блестяще! А вернувшись, мне призналась – «Только ради Парижа стоило жить!»
***
В своё время Зоя Ивановна предложила мне для публикации в газете довольно легкомысленную фотографию, отказавшись от серьёзных, на которых доктор наук была изображена за проведением очередных экспериментов. И высказала пожелание: «Читать прижизненный некролог не хочу, а похулиганить - разрешаю!» Надеюсь, что и сегодня это пожелание остаётся в силе.
***
P.S. Зоя Ивановна ушла из жизни на 85-ом году. По её завещанию была кремирована. 2 ноября ей бы исполнился 91 год. Автор благодарит директора Южно-Уральского института биофизики Сергея Анатольевича Романова за присланные архивные снимки. Если вы стали очевидцем какого-либо события, присылайте сообщения, фото и видео на почту редакции panorama@ozersk74.ru, либо через форму добавления новостей, а также в нашу группу «ВКонтакте». Телефон редакции 5-94-14. Отклики читателей
Внимание! Ваши комментарии будут показаны на нашем сайте только после их проверки модератором. |
Если вы стали очевидцем происшествия, аварии или необычного и интересного события, расскажите об этом посетителям нашего сайта. Фото и видео приветствуются.
Добавить новость29 марта 2024 - утро
-5oC, Ветер Северо-западный 4 м/с, Облачно Без осадков
подробнее• | мерчендайзер |
• | Уборщица |
• | слесарь по сборке металлозделий |
• | Продавец, оператор, уборщица |
• | Сварщик |
• | Любая |