Реалии Озерска: «Фемидой» по судьбе

Из телефонного разговора с адвокатом

Адвокат. А вы знаете, сколько времени уже прошло?

Корреспондент. Да, знаю.

Адвокат (после паузы). А вы знаете, какое у него заболевание?

Корреспондент. Да, знаю.

Адвокат (после паузы). Ладно, приходите.

* * *

Жизнь наша, состоящая из мелких радостей и крупных неприятностей, очень часто поворачивается «к лесу передом, к людям…» остальными не слишком симпатичными формами.

И при этом умудряется быть зафиксирована документально. В трудовой книжке, например. Казалось бы, что интересного могут рассказать скупые строки «принят на работу» и «уволен в связи» о жизни человеческой? А ведь могут. И порой рассказ этот напоминает такую детективную историю, что и Агате Кристи с Жоржем Сименоном не снилось... Заглянем?

Немного биографии

1957 г. Родился в городе Озерске.

1974 г. Закончил среднюю школу № 30, принят на производственное объединение «Маяк» учеником слесаря механосборочных работ.

1975 г. Переведен слесарем механосборочных работ третьего разряда.

(Летом поступил в Московский физико-технический институт.

Перевелся в Московский инженерно-физический институт на факультет теоретической физики. Поняв, что снова ошибся в выборе, ушел. Учиться «ради корочек» не захотел.)

1976 г. Вернулся на производственное объединение Маяк». Принят слесарем по ремонту автомобилей третьего разряда.

(Через два месяца призван в ряды Советской Армии. Служил в военно-космических войсках. Отслужив положенные два года, уволился в запас, успев стать старшим оператором командного пункта, специалистом первого класса.)

1978 г. Снова - производственное объединение «Маяк», слесарь по ремонту автомобилей третьего разряда.

1979 г. Получил четвертый разряд.

1980 г. Переведен в отдел главного механика во ВНИПИЭТ на должность наладчика электрокопировального оборудования. Разряд третий.

1981 г. Переведен наладчиком полиграфического оборудования. Разряд четвертый.

1983 г. Принят лаборантом-радиофизиком третьего разряда на опытную станцию ПО «Маяк» (ОНИС). (Меньше чем через два месяца разряд повышен до четвертого.)

1984 г. Возвращается на ПО «Маяк» слесарем механосборочных работ третьего разряда. Через месяц становится слесарем КИПиА.

1985 г. Через пять месяцев получает пятый разряд.

1986 г. Еще через восемь месяцев - шестой разряд.

Прервемся на мгновение. Я знаю, что у читателей (особенно старшего поколения) к людям, часто меняющим рабочие места, отношение не слишком теплое. Возможно, это и справедливо, только не на этот раз. Отвлечемся и полистаем некоторые характеристики того человека, чью трудовую книжку мы только что отложили.

Из характеристики, выданной в автохозяйстве ПО «Маяк»:

«...К работе относился старательно, добросовестно. (...) За время работы в автохозяйстве пользовался авторитетом. В обращении вежлив и скромен. По работе имел ряд поощрений. В быту и обществе вел себя хорошо».

Из характеристики, выданной во ВНИПИЭТе:

«..:3а время работы показал себя аккуратным специалистом, активным рационализатором. Принимал участие в художественной самодеятельности, изготавливал, ремонтировал и настраивал электронную аппаратуру. Взысканий за указанный период не имел».

Из характеристики, выданной в ОНИСе:

«...Имел хорошие знания в области экспериментальной физики и ядерной физической аппаратуры. Это позволило ему в кратчайшие сроки освоить монтаж и настройку сложных электронных схем. С большим умением при настройке использовал новейшую измерительную технику и со знанием дела проводил расчёты электрических цепей для высокочастотных радиометров. Участвовал в рационализаторской работе, в общественной жизни коллектива лаборатории. По своему характеру был несколько замкнут, но в отношении к товарищам по работе – доброжелателен».

Кстати, работая в ОНИСе, он принимал далеко не последнее участие в разработке новой электронной техники, в том; числе – в модернизации высокочувствительной дозиметрической установки, которая не только заменила вышедшую из строя чрезвычайно дорогостоящую американскую установку «Марк» в г. Снежинске; но и на порядок побила мировой рекорд в данной области, который долгое время держали японцы...

«За заслуги перед Отечеством»

Впрочем есть категория людей, которая и к характеристикам относится скептически, дескать, знаем мы, как эти характеристики пишутся. Что ж, вернемся к трудовой книжке. Она хороша тем, что в ней есть раздел «Сведения о поощрениях и награждениях», который беспристрастно фиксирует и поощрения, и повод к ним.

ПО «Маяк».

1978 г. Две благодарности в октябре.(«За высокие показатели в работе».)

ВНИПИЭТ.

1981 г. «За успешное выполнение производственного плана, в ознаменование праздника 1 Мая премирован 10 рублями».

1982 г. «Премирован 15 руб. как победитель смотра профобучения рабочих на производстве» (8 апреля)

«За успешное выполнение производственного плана, в ознаменование праздника 1 Мая объявлена благодарность» (29 апреля).

«За активное участие в подготовке и проведении мероприятий, посвященных образованию Уральского отделения ВНИПИЭТ, – благодарность».

ПО «Маяк».

1984 г. «За первое место в конкурсном соревновании – почетная грамота и 20 руб.»

1986 г. «Вознаграждение за рацпредложение – 4 руб. 75коп.»

А еще есть такая форма выражения благодарности Отечества своим гражданам, как различные грамоты и звания. Героя моего повествования грамотами не обделяли.

Грамота «За отличные успехи в боевой и политической подготовке, примерную дисциплину и безупречную службу в рядах Вооруженных Сил Союза ССР».

Почетная грамота «За активное участие в жизни комсомольской организации автохозяйства и в честь 61-й годовщины Ленинского комсомола» (23.10.79.).

Почетная грамота «В честь 110-й годовщины со дня рождения В. И.Ленина» (24.04.80.).

Почетная грамота «За 1-е место в конкурсе молодых рабочих за звание «Лучший слесарь КИПиА» в 1984 г.».

Диплом «Мастер – золотые руки» (20.12.84.).

Инициатива наказуема?

Возможно, кто-то из читателей уже подумал, что перед ним отрывок из предвыборной листовки будущего кандидата в депутаты. И ошибся. Наш герой уже был депутатом горсовета с 1980 года по 1982 год. И не исключено, что если бы не... Но история не терпит сослагательного наклонения, потому не имеет смысла фантазировать «что было бы, если бы...»

Вернемся к фактам.

В 1988 году, в разгар кооператорского движения, у Константина Тюшина (пора представить вам нашего героя) появляется идея создания так называемого Центра молодежной инициативы (ЦМИ). Центр замышлялся как некий своеобразный концерн, объединяющий различные предприятия: медиатеку, видеосалон, студию аудиозаписи и прочее и прочее, вплоть до зверофермы. Подготовив технико-экономическое обоснование о прибыльности предприятия, Константин «отправился по инстанциям».

Идею одобрили на всех уровнях городского руководства, был дан «зеленый свет», и вскоре появился в городе ЦМИ «Лазер». И тут судьба состроила первую гримасу: из-за отсутствия высшего образования Константин не мог стать директором фактически своего детища. Однако его это не слишком огорчало – впереди была интересная работа. В декабре 1988 года Константин был принят в «Лазер» на должность техника по ремонту радиоэлектронной аппаратуры, и дело закипело.

Работать приходилось порой по 12 часов: желающих заказать качественную запись любимой музыки оказалось немало. Тем более что за девяностоминутную кассету здесь брали шесть рублей, а не девять, как во всем остальном Советском тогда Союзе.

Помните знаменитую фразу из всенародно любимого фильма: «Хороший дом, красивая жена... Что еще нужно человеку, чтобы встретить старость?» Другими словами: «Интересная работа, неплохая зарплата...Что еще нужно че..». Стоп. А «красивая жена»?

Познакомился он с женщиной (обозначим ее буквой С.) в июне 1989 года на своей работе. Где же еще? Времени бывать на молодежных «тусовках» не было (да и 30 лет уже не совсем тот возраст, когда хочется бегать на дискотеки), развеселые компашки не посещал, потому как алкоголь не переносил на дух, а о чем может говорить трезвый с пьяными?

И вот когда он увидел С, то подумал, что холостяцкая жизнь, в которой нет ничего, кроме профессиональных интересов, готова завершиться маршем Мендельсона. Они познакомились. То, что у нее был парень, с которым она недавно порвала, Константина не смущало: мало ли что бывает в жизни? Но идиллия была недолгой: вскоре выяснилось, что «прежняя» ее дружба (скажем так) не угасла. А Константину, который имел достаточно серьезные намерения, игра в кошки-мышки была не нужна. Они расстались.

Однако в октябре знакомство возобновилось. С. пригласила Константина к себе домой на некий праздник. Были там и ее родители. Раньше это смотринами называлось. Приход ее «прошлого друга» стал неожиданностью (по крайней мере для Константина). «Друг» схватил С. за волосы и уволок на кухню. Для разговора. Удивленный происходящим, Константин попытался вмешаться и получил серию профессиональных ударов в лицо. «Друг» оказался бывшим десантником.

Из медицинской карты стационарного больного:

«9 октября около 20 часов, будучи в гостях на квартире, был избит. Сознание не терял. Отмечает боли в правом глазу. Ухудшение зрения правого глаза. Гематома век и отек с обеих сторон. Субконъюнктивальная гематома обоих глаз. Преломляющие среды прозрачные. Выражен отек сетчатки (особенно в наружном сегменте) правого глаза.

Полный диагноз: контузия тяжелой степени правого глаза, посттравматический отек сетчатки правого глаза. Контузия легкой степени левого глаза…»

«Шерше ля фам»?

Если вы думаете, что на этом неприятности окончились, то снова ошибаетесь. С. неоднократно навещает Константина в больнице, пытаясь уговорить его «замять» инцидент. Подобные посещения особой радости Константину не приносили, и он, пробыв в больнице три дня, покинул отделение без объяснений. Он и сейчас не может объяснить, почему ушел. Так или иначе, но заявления об избиении в милицию не подал. Как показала жизнь – напрасно.

Постепенно ухудшалось здоровье, но, несмотря на это, Константин вновь вернулся в «Лазер» и продолжал работать до марта 1990 года. А сил уже не хватало, и в трудовой книжке появился «провал» в два года: нигде не работал. Находился дома. Но поскольку Константин за медицинской помощью не обращался, болезнь прогрессировала.

В 1992 году вновь поступил на ПО «Маяк», слесарем-ремонтником шестого разряда, проработав пять месяцев, уволился. На этот раз – окончательно.

В августе 1994 года ВТЭК признает Константина инвалидом второй группы по общему заболеванию сроком на год. Очередное переосвидетельствование было назначено на август 1995 года.

Однако, уже будучи признан инвалидом, Константин оказался в следственном изоляторе. На него было заведено уголовное дело по статье 206, часть 2: бил, дескать, стекла в квартире С., нецензурно выражался по телефону в адрес нового «друга» С. (некоего Б.), «делал в подъезде надписи в нецензурной форме, порочащие фамилию С.» и так далее в том же духе. Заявления же самого Константина и его родителей по поводу различного рода провокаций со стороны С. и ее «друзей» (включая битье стекол в квартире самого Константина) ожидаемого результата не принесли. Следствие продолжалось.

Но вот в апреле 1995 года выходит постановление Госдумы № 1608 «Об объявлении амнистии в связи с 50-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов», в котором, в частности, сказано:

«2. Освободить от наказания в виде лишения свободы осужденных:

... б) инвалидов 1-й и 2-й группы.

... 6. Прекратить уголовные дела, находящиеся в производстве органов дознания, следствия и судов, о преступлениях, совершенных до вступления настоящего постановления в силу:

... б) лицами, указанными в пункте 2 настоящего постановления».

Если вы думаете, что Константина тут же амнистировали, то опять ошибаетесь. Амнистировать его никто не собирался. 23 июня 1995 года состоялось заседание суда, которым было вынесено определение об освобождении Константина от уголовной ответственности и о применении к нему принудительных мер медицинского характера – помещении в психиатрическую больницу с обычным наблюдением, руководствуясь статьей 410 уголовно-процессуального кодекса (УПК), что не может не вызывать законного недоумения, так как эта статья прямо запрещает вынесение определения суда о применении принудительных мер медицинского характера при наличии акта амнистии.

Что дальше?

В январе 1998 года Озерский горсуд вынес постановление «о прекращении принудительного лечения Константина в связи с «наступлением стойкой компенсации».

Как живется инвалидам – спросите у инвалидов. Но кто завидует молодым, уже получающим пенсию, тот не прав. Инвалид по психическому заболеванию – это фактически бесправный человек. В любой момент его можно упрятать «за зеленый забор», слишком большой изобретательности для этого не надо – найти подходящую компанию лжесвидетелей в наше время не составляет особого труда (а намеки на подобные провокации Константин уже получал).

Устроиться куда-то на работу практически невозможно, а что такое пенсия инвалида 2-й группы?

Несмотря на физиологические последствия черепно-мозговой травмы, интеллект Константина не пострадал: он в состоянии заниматься рационализаторской работой. Подтверждением тому служит усовершенствованная Константином телевизионная антенна, «берущая» все каналы, принимаемые у нас в городе. При этом его антенна получилась значительно дешевле и качественнее, чем те, что имеются в продаже.

Чего же хочет Константин от жизни сегодня? Он хочет работать, хочет приносить пользу с помощью своего творческого и интеллектуального потенциала. Или желание работать (как и надежда на закон) – это в нашем обществе признак болезни?

Константину нужна социально-психологическая реабилитация. В прокуратуре ему советуют обращаться в суд второй инстанции (в Челябинск), такой же совет дают и юристы, но Константину непонятно, почему о применении акта амнистии (необходимого для этой самой реабилитации) ему нужно лично обращаться в Челябинск? Он по-прежнему верит в закон и считает, что всей этой процедурой должен заниматься адвокат, который оказывал ему «услуги по защите» в 1995 году. Адвокат, насколько я понял из общения с ним, так не считает. Любопытная деталь: адвокат, помнящий сколько времени прошло с того суда, помнящий диагноз Константина, почему-то забыл, как так получилось, что к его клиенту не был применен акт амнистии еще на стадии следствия. А забыть такое трудно, так как Константин неоднократно говорил с адвокатом об этом акте еще до суда...

* * *

Из разговора с адвокатом

Адвокат. ... Понимаете, вы ему и помочь не сможете абсолютно ничем. Я думаю, что не стоящее дело. (...) Если хотите – деловой совет: оставьте в покое этого Константина. Вы ничем ему не поможете. Вы ему объясните, что его никто не наказывал. То, что он пробыл в «местах не столь отдаленных «… ну, пусть предъявит иск сейчас. Ради Бога. Но кто это делать за него будет?.. Хотя срок исковой давности уже прошел. (..) За какую справедливость он борется, что он доказать хочет абсолютно непонятно. (...) Очень сложно сейчас разобраться в этой ситуации: совершал он эти хулиганские действия или не совершал. (...) Возьмите какое-нибудь другое дело, хорошее...

Корреспондент. Как это?

Адвокат. Допустим, о восстановлении на работу. Там же есть о чем писать...

P.S. После того, как я услышал эти слова от адвоката, после того, как коллеги Константина по «Лазеру» мягко «рекомендовали» мне «не связываться с Костей», после того, как врач-психиатр (к которому я обратился с некоторыми вопросами по поводу болезни Константина) обронил фразу: «А вы не боитесь?» – я понял, что не рассказать эту историю я просто не имею права. Слишком многим почему-то очень хочется все это забыть. Кроме самого Константина.

(из сборника «Сороковские портреты») 

Если вы стали очевидцем какого-либо события, присылайте сообщения, фото и видео на почту редакции panorama@ozersk74.ru, либо через форму добавления новостей, а также в нашу группу «ВКонтакте». Телефон редакции 5-94-14.