Матросовский характер «сороковки»

Мы продолжаем публикации, посвященные 110-летию Игоря Васильевича Курчатова.

Сегодня вниманию читателей предлагается очерк ветерана ФГУП «ПО «Маяк» Владимира Фокеевича Коровина.

Приятно, что очерк нашего земляка был опубликован в журнале «Южный Урал» и еще ряде областных печатных изданий.

...Шел 1957 год.

Звездной ночью запоздалого бабьего лета я вместе с учащимися технического училища работал на открытом току совхоза, куда мы были направлены для уборки урожая.

Закончив работу, мы отдыхали на начавшем уже греться зерне.

И вдруг произошло что-то необъяснимое. Небо на западе стало заметно алеть, как будто начало возвращаться ушедшее за горизонт солнце.

Позднее я узнал, что это явление совпало по времени с произошедшей на «Маяке» тяжелейшей техногенной катастрофой. Оказалось, что на нас надвигалось радиоактивное облако, образовавшееся на месте взрыва одного из аппаратов с хранившимися в нем отходами атомного производства.

Это радиоактивное облако оставило свой зловещий, медленно угасающий след на территории Челябинской области, и совершенно незабываемый – в памяти людей принимавших участие в ликвидации последствий аварии, вызвавшей появление этого облака.

Со временем и в связи с ослаблением режима секретности в открытой печати стали появляться книги атомщиков и книги об атомщиках.

Их авторы, как правило, профессиональные журналисты или очень заслуженные люди, занимавшие очень высокие должности, кавалеры высших правительственных наград, лауреаты самых престижных премий.

Книги атомщиков пронизаны чувством благодарности судьбе (а чаще всего – партии) за то, что они оказались в нужное время на нужном месте, а так же – чувством гордости за то, что они сделали для обеспечения обороноспособности нашей Родины.

В 1942 году, когда нашим физикам удалось убедить Сталина в необходимости серьезно заняться атомной проблемой, был поднят вопрос о ее финансировании. Сталин сказал: «Мы небогатая страна, но можем позволить, чтобы тысяч пять ее граждан жили в ней на славу…»

И руководитель проблемы Лаврентий Павлович Берия реализовал решение Сталина полностью.

Работникам основного производства были предоставлены такие привилегии и льготы (теперь это называется соцпакетом), которые подавляющему большинству советских людей не могли присниться даже в самом романтическом сне.

Труд атомщиков щедро вознаграждался не только материально, но и морально. Думаю, что в Советском Союзе было немного предприятий, на которых относительная численность кавалеров правительственных наград была бы больше, чем на нашем.

Когда я впервые пришел на химико-металлургический завод, то увидел некролог по поводу смерти заместителя главного инженера этого предприятия и был потрясен количеством его наград: кроме ордена Ленина он имел еще четыре (!) ордена Трудового Красного знамени. Невольно напрашивался вопрос: сколько бы еще мог сделать этот умерший от лучевой болезни инженер. Ведь ему было всего 43 года…

«Гениальные вы невидимки», - так сказал о таких людях Роберт Рождественский.

Вообще-то мы не были избалованы вниманием больших писателей. Возможно из-за жесточайшего режима секретности, возможно и оттого, что интерьер основных цехов предприятия привлекательным для муз не был. Их, наверное, пугали надписи на стенах производственных помещений, кричащие о том, что загрязненность воздуха радионуклидами составляет 100, 200, 500 (и так далее) норм.

А время, за которое работник получал предельно допустимую дозу облучения, на некоторых участках цехов ограничивалось несколькими минутами.

Уверен, что эпопея освоения атомной энергии будет еще описана литераторами уровня Л.Толстого и М.Шолохова, а пока что лучшим произведением на эту тему я считаю стихотворение Эдуарда Марченко. Оно правдиво и со знанием дела, хотя и эзоповским языком (для сохранения секретности) отражает те чувства, которые мы переживали в 1958 году, когда были написаны следующие строчки:

Нам снега тяжелую осыпь

Ветры в лицо не швыряют.

Но вы не смотрите косо –

И мы на переднем крае.

Нам светят лучи другие,

Мы в другие уходим поля.

За нами – тоже Россия.

А, может, и вся Земля…

Эдик Марченко был моим коллегой. Это стихотворение он написал, когда ему было 18 лет. Кроме поэтического дара он, наверное, обладал определенным даром предвидения.

В смертельные поля радиации взорванного блока Чернобыльской АЭС он ушел добровольно. И безвозвратно.

А это его короткое стихотворение, опубликованное в цеховой стенгазете, осталось незамеченным. А зря. Без осознания смысла этих строчек многое в истории создания советского ядерного оружия остается недооцененным и даже непонятным.

Было неясно, почему, имея в своей обойме лауреатов Нобелевской премии в области физики, Сталин назначил руководителем проекта малоизвестного доктора наук Курчатова.

Мы это поняли, когда узнали, что Курчатов уже располагал необходимой для производства атомной бомбы документацией, которую ему предоставили американские ученые по каналам разведки.

В советские времена одним из самых распространенных лозунгов был лозунг: «Пролетарии всех стран, объединяйтесь!» Но пролетарии объединяться не спешили. А вот выдающиеся ученые-физики в сороковые годы прошлого века проявили удивительную солидарность в борьбе с угрозой атомной войны.

Причем с советскими учеными были солидарны даже немецкие физики. Например, Вальтер Гейзенберг (автор теории неопределенности) разработал тип реактора, для работы которого не требовалась тяжелая вода. Разработал и никому об этом не сообщил. И тем самым замедлил работы по созданию атомного оружия в фашистской Германии.

В июне 1945 года из Германии в Советский Союз вместе с семьями было вывезено около двухсот специалистов. Среди них было 33 доктора наук. Об эффективности их работы в СССР можно судить хотя бы по тому факту, что доставленный из Германии нашей разведкой Нобелевский лауреат Николас Риль за заслуги в создании советского атомного оружия был удостоен высшей награды – звания Героя Социалистического труда.

Мы – студенты МИФИ – спросили как-то своего преподавателя Дмитрия Александровича Матвеева: «Не умаляют ли успехи советской разведки заслуг Курчатова?» Преподаватель ответил: «Вы, наверное, не знаете, что Курчатов несколько раз терял сознание от переоблучения, работая на ускорителе. И если бы вы видели его руки, то подобных вопросов не задавали бы».

О роли советской разведки в создании нашего атомного оружия я узнал из последнего подвига генерал-лейтенанта Павла Анатольевича Судоплатова – его книги «Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930-1950 годы».

Так вот, когда основные теоретические проблемы были решены, и с учетом того, что предстоящая работа была связана с особым риском для здоровья, Сталину стал нужен человек с уровнем интеллекта Энрико Ферми и с характером Александра Матросова.

Игорь Курчатов этим требованиям соответствовал в полной мере.

А совсем недавно у меня оказался сигнальный экземпляр книги «След 1957 года». Когда я открыл ее на первой попавшейся странице, то увидел фотографию Зуфара Тухватовича Шарипова, работавшего на «Маяке» с 1953 года. Я сразу узнал его по исключительно доброй и светлой улыбке. Мы оба работали дозиметристами в особо вредных и спецвредных цехах. Из текста, сопровождавшего фотографию, я узнал, что он здравствует и несказанно обрадовался этому. Ведь работать он начал намного раньше меня. У него уже тогда были скрученные от радиации пальцы рук (примерно такие же как и у И.В.Курчатова).

Узнав по справочнику телефон Зуфара Тухватовича, я поздравил его с Днем комбината. Он очень обрадовался. Оптимизм и готовность к подвигу, судя по его голосу, в его характере сохранились до сих пор.

Эта, пусть даже заочная, встреча вселила в меня надежду на то, что и у меня может быть есть шанс еще несколько лет пожить на белом свете.

Знакомство с книгой принесло мне еще много радости и надежд, так как я встретил немало фотографий людей, которых я знал, с которыми вместе работал, и которым обязан очень многим.

Особенно я рад встречам с ветеранами завода 25. Мне они запомнились возвращающимися с допусков. В белых комбинезонах они были похожи на ангелов. В их глазах было чувство удовлетворенности выполненной работой, а на лицах – легкий румянец от радиоактивного загара…

Большинство авторов этой книги – люди отдавшие комбинату лучшие годы своей жизни в самое сложное для него время, когда на трудности становления первенца атомной промышленности накладывались трудности ликвидации произошедшей на нем аварии планетарного масштаба.

К настоящему времени озерчанами написано много хороших и нужных книг. Журналисты видят жизнь комбината все-таки со стороны, и их книги в определенной мере представляют собой сборники, посвященные очень заслуженным людям. А очень заслуженные люди видят жизнь комбината с высоты своих «командных пунктов».

Для книги «След 1957 года» большинство информации доставлялось (выражаясь военной терминологией) непосредственно из траншей «холодной войны».

Авторы книги разнятся по профессиям, образованию, квалификации. Имеют несхожие политические убеждения, относятся к различным национальностям. Условия издания книги делают их свободными от конъюнктурных или меркантильных претензий.

А с учетом того, что в отличие от ликвидаторов Чернобыльской аварии ликвидаторам аварии 1957 года никакой оплаты за полученное переоблучение не полагалось, то априори следует, что общим для всех ликвидаторов 1957 года было то, что в их характерах были искры пламенного характера Александра Матросова.   

Если вы стали очевидцем какого-либо события, присылайте сообщения, фото и видео на почту редакции panorama@ozersk74.ru, либо через форму добавления новостей, а также в нашу группу «ВКонтакте». Телефон редакции 5-94-14.