В ноябре в законную силу вступит российско-американский договор о сотрудничестве в области гражданского использования атомной энергии. Он позволяет США "делиться ядерными технологиями и материалами с иностранными партнерами". Россия же получит право... импортировать и хранить тысячи тонн ядерных отходов с АЭС по всему миру, топливо на которые поставляют США. 

Переход к рынку начинается с перехода госграницы. Эту нехитрую истину российские атомщики усвоили в начале 1990-х. Когда стало ясно: времена, в которые москвичи завидовали набору продуктов в закрытых ядерных городах, а в Арзамасе-16 считалось неприличным запирать на ночь машину, уходят в историю... 

В 1992-м правительство Гайдара рассекретило список ядерных городов. Вместо "номерных" названий на карте новой России возникли бесчисленные Озерски, Снежински и Зеленогорски. Потом это признали поспешным, города опять засекретили, но было поздно: однажды появившись на карте, закрытые атомные объекты стали точно такой же частью российской экономики, как и захудалый свечной заводик где-нибудь под Самарой. Со всеми вытекающими — сокращением производства, безработицей, увольнениями. 

В 1993-м между Россия и США заключили соглашение о продаже высокообогащенного оружейного урана из списываемых в утиль ядерных боеголовок: после переработки в низкообогащенное сырье его должны были использовать как топливо на американских АЭС. Контракт, названный сделкой "ВОУ-НОУ", стал крупнейшим международным договором российского атомного ведомства. Сделка оценивалась в 12 млрд долларов и была рассчитана на 20 лет. Но обслуживанием контракта занималось лишь несколько предприятий, а запутанная система расчетов, привела к тому, что деньги до закрытых городов так и не доходили. 

Сообщения о забастовках в ядерных центрах появились в 1997-м. Вскоре физики-ядерщики и работники закрытых заводов и вовсе стали присоединяться к протестующим шахтерам на Горбатом мосту. Кстати, требования горняков и атомщиков совпадали: как следовало из письма, переданного федеральным властям, в Зеленогорске Красноярского края (здесь перерабатывают до 30 процентов российского урана, в первую очередь оружейного) выплаты зарплат и пособий бюджетникам были прекращены. Мэр города предупреждал: если деньги не перечислят, социальный взрыв неминуем. 

А еще через год под угрозой оказалась система предупреждения и реагирования на ядерное нападение. Из-за невыплат зарплат с одного из закрытых предприятий уволились почти все техники, обслуживающие систему "Казбек", более известную как "ядерный чемоданчик". Пульты управления, закамуфлированные под чемодан фирмы Samsonite, нуждаются в регулярной профилактике, но оказалось, что разобрать и собрать прибор могли лишь несколько человек. 

Говорят, именно после этого в министерском здании на Большой Ордынке вспомнили о забытой было идее. Еще в 1992-м несколько членов Академии наук предложили создать в России международное хранилище ядерных отходов. Под "могильник" предлагались закрытый ядерный полигон на архипелаге Новая Земля в Баренцевом море, территория комбината "Маяк" на Урале. Предлагалось обустроить хранилища в заброшенных горных выработках в Дагестане. Или — на Курилах. 

В проекте, переданном в Минатом, говорилось: прием на хранение 20 тысяч тонн иностранных ядерных отходов позволит получить 16 млрд долларов. Аргументы сочли весомыми, и 15 января 1995 года президент Ельцин подписал Указ N 72, разрешающий ввоз радиоактивных материалов для хранения и последующего захоронения на неопределенно долгий срок. Указ тогда опротестовали экологи: в апреле 1996-го Верховный суд признал документ противоречащим действующему законодательству. 

Впрочем, решение Верховного суда не помешало атомному ведомству наладить отходный промысел. Как утверждают специалисты, в российском законодательстве до сих пор нет четкого определения, какие именно материалы считаются ядерными отходами. К примеру, один из продуктов переработки урана — так называемые "урановые хвосты" — входит в список материалов, признанных отработанным ядерным топливом и в США, и в европейских странах. А вот в российском законе такого определения нет. 

В результате по контрактам с западными компаниями URENCO и EURODIF только с 1996 по 2001 год из ФРГ, Франции и Голландии в РФ было совершенно официально ввезено 9740 тонн "урановых хвостов". Только по официальным данным, активность уже захороненных в России ядерных отходов более 7 млрд кюри — это больше 120 чернобылей. Лишь хранилища Сибирского химического института и Красноярского горно-химического комбината содержат более 50 млн кубометров радиоактивных отходов. На территории ПО "Маяк" под Челябинском находится 240 могильников твердых радиоактивных отходов, а объем накопленных отходов — 400 млн кубометров. Подобные хранилища есть во всех федеральных ядерных центрах, включая и те, что в крупных городах. В московском РНЦ "Курчатовский институт" хранится почти 140 тонн радиоактивных отходов. Есть чем "похвастаться" Петербургу, Красноярску, Новосибирску. 

Летом 2000 года в Курчатовском институте был подготовлен проект указа президента о передаче территории острова Симушир, входящего в Курильскую гряду, в "ведение РНЦ для решения задач, связанных с испытаниями новых технологий обращения, главным образом со средне- и низкоактивными отходами". При этом в соответствии с принятой практикой такие отходы вывозились в ближайшее хранилище НПО "Радон", неподалеку от Сергиева Посада. Но, как подчеркнули руководители научного центра, там находится Троице-Сергиева лавра, "являющаяся святым местом для православных христиан", и отправлять туда отходы "не представляется возможным". На островах Курильской гряды православных святынь пока нет. 

Документы, к которым удалось тогда получить доступ организации "Экозащита", впрочем, говорят о том, что московские атомщики заинтересовались далеким островом не только из религиозных соображений. В октябре 1998 года РНЦ "Курчатовский институт" подписал протокол о намерениях с компанией "Азия Тат Трейдинг Ко. Лтд", представляющей "Тайваньскую Энергетическую Компанию", занимающуюся эксплуатацией АЭС Тайваня. Под документом также подписи представителя ЗАО "Нефтегаз Ко. Лтд" и депутата Госдумы РФ Сергея Шашурина, представляющего, как сказано в протоколе, "группу депутатов". 

Согласно документу, тайваньская сторона должна была обеспечить финансирование проекта стоимостью 2,5 млрд долларов, а российские участники пообещали пролоббировать внесение поправок в закон "Об охране окружающей природной среды", разрешающих импорт радиоактивных отходов. 

Похоже, переговоры "курчатовцев" были заранее согласованы с руководством Минатома. В декабре 1998 года министр по атомной энергии Евгений Адамов направил письмо руководителю департамента по энергетике США Биллу Ричардсону, предложив рассмотреть вопрос о размещении в РФ американского отработанного ядерного топлива для хранения и последующей переработки. 

Впрочем, для решения главной проблемы, с которой столкнулся Минатом, одного указа президента было недостаточно. Частичной переработкой и ввозом чужих отходов в Европе уже давно занимались предприятия во Франции и Великобритании, а перспективный азиатский рынок был недоступен из-за того, что большая часть ядерного топлива, используемого в Южной Корее или на Тайване, произведена в США и им же принадлежит. А американская политика запрещает переработку, если в результате образуется "энергетический плутоний", который может быть использован для создания атомной бомбы. Но другими технологиями Минатом не располагает до сих пор. 

Весной 2000 года российское атомное ведомство попыталось обойти этот запрет и даже объявило о готовности объявить мораторий на переработку ядерного топлива сроком на 20 лет. 4 апреля проект соглашения был передан в Департамент по энергетике США, но едва начавшиеся переговоры зашли в тупик: одним из условий подписания документа американцы назвали прекращение строительство АЭС в Иране. Как утверждают сотрудники атомного ведомства, первые шаги к возобновлению переговоров с США были сделаны только после прихода во вновь созданную корпорацию "Росатом" команды Сергея Кириенко. Именно при его участии летом 2006 года на саммите "Большой восьмерки" в Санкт-Петербурге президенты России и США договорились о подготовке к подписанию "Соглашения 123". 

Договор получил название по номеру статьи 123 закона США об использовании атомной энергии и оговаривает условия, на которых возможна передача Соединенными Штатами гражданских ядерных технологий и материалов другим странам. Подобные соглашения уже подписаны с Таиландом, Японией, Австралией, Канадой. 

В соответствии с проектом документа Россия и США готовы проводить "совместные научные эксперименты", связанные с работой АЭС, и обмениваться "ядерными материалами, технологиями и оборудованием", в том числе и в области "обращения с ядерными отходами". Отдельный пункт оговаривает запрет на использование полученных материалов в военных целях. В то же время "ядерные компоненты" не могут быть возвращены "стране-отправителю" или переданы другому государству. 

Но откровеннее всего рассказала о подоплеке договора бывший замминистра энергетики США Роуз Готтемюллер, занимающая сейчас должность помощника госсекретаря по вопросам нераспространения ядерного оружия. В 2006-м в интервью одной из московских газет она прямо заявила, что "вывоз отработанного топлива в Россию — важная часть контракта, которая позволит предложить полный спектр услуг предприятиям атомной энергетики по всему миру". По мнению г-жи Готтемюллер, "новое соглашение делает Россию игроком этого рынка. Без него по американским законам любое топливо, импортированное из США, не может быть отправлено на хранение и переработку в Россию. Так как американское топливо занимает значительный объем мирового рынка, соглашение открывает перед Россией обширные возможности". 

Несмотря на оптимизм чиновников, подготовка соглашения затянулась на два года. Окончательный вариант был подписан Владимиром Путиным в последний день его президентства — 6 мая 2008 года, через месяц администрация США направила соглашение в конгресс. Но помешали события в Грузии: в августе 2008-го Белый дом отозвал из конгресса проект договора. 

К соглашению стороны вернулись лишь полгода назад, и, как утверждают эксперты, именно перспектива подписания "Соглашения 123" стала основной причиной резкого изменения российской политики в отношении Ирана. По крайней мере, именно весной этого года МИД России, неизменно блокировавший все попытки США инициировать очередной раунд санкций ООН в отношении Тегерана, неожиданно поддержал позицию США. В результате Совет безопасности ООН утвердил именно тот пакет санкций, на котором настаивали американцы, а уже 10 мая 2010 года президент США направил в конгресс "Соглашение 123", заявив, что не видит препятствий для "взаимовыгодного сотрудничества". "Глубина и охват российско-американского сотрудничества по Ирану достаточны, чтобы обоснованно передать в конгресс проект соглашения",— уточнил президент США. 

Как считают наблюдатели, готовящееся соглашение устраивает обе стороны. Несколько месяцев назад администрация США отказалась от строительства крупнейшего в стране хранилища ядерных отходов "Юкка Маунтин", где предполагалось хранить отработанное топливо с АЭС, построенных американскими компаниями в других странах. "Супермогильник" оценили в 95 млрд долларов, и Белый дом посчитал, что экономике страны, едва пережившей финансовый кризис, такой груз ни к чему. 

"Росатом", в свою очередь, получает доступ к отходам, накопленным в Юго-Восточной Азии, и не скрывает, что собирается стать монополистом на этом рынке. По данным вашингтонского Института ядерной энергии, из 60 строящихся сейчас в мире ядерных реакторов "Росатом" возводит 15, из них пять — за границей. Как утверждают, в контрактах на строительство отдельно оговаривается и то, что Россия готова вывезти не только облученное ядерное топливо, но и вообще все отходы, произведенные в процессе эксплуатации станций. 

Как уже заявил Сергей Кириенко, в ближайшие 15 лет Россия планирует увеличить свою долю в мировой торговле ураном с теперешних 17 процентов до 25. Стоит ли учитывать в этих расчетах тысячи тонн иностранных отходов, глава "Росатома" пока не сообщил.